Пусть корсиканец, лишь бы не москаль. Война 1812 г. для Белоруссии — гражданская или отечественная?
03 сентября 2020, 11:14
•
451 • Аналитика
В прошлом году президент Белоруссии Александр Лукашенко выступил с эпатажным заявлением: он назвал Отечественную войну 1812 года, Первую мировую и Великую Отечественную «не нашими войнами». Дескать, белорусы там умирали непонятно за что. Тогдашний председатель Правительства России Дмитрий Медведев возразил «батьке»: «Мне кажется, что ни в коем случае мы не должны бросать хоть Увы, герои 1812 года уже не считаются в Белоруссии защитниками Родины от захватчиков. Отечественная война рассматривается самостийными историками и идеологами как Представить события 1812 года как белорусскую гражданскую войну несложно, достаточно прибегнуть к системообразующему приёму местечковых националистов — записать в белорусы часть поляков (прежде всего тех, которые родились или жили в Белоруссии).
Первоначально кампания Ян Конопка и Доминик Радзивилл, называющиеся сегодня «великими белорусами», сформировали на территории бывшего Великого княжества Литовского уланские полки, вошедшие в состав наполеоновской армии. Кроме того, в рядах польского корпуса Юзефа Понятовского сражалось некоторое количество шляхтичей из белорусских губерний. Пехотные и уланские полки Великого княжества Литовского получили нумерацию вслед за полками Варшавского герцогства, то есть они считались частью польских войск. По распоряжению французского императора в захваченном Вильно было создано Временное правительство — Комиссия Великого княжества Литовского. Полномочия Комиссии распространялись на Виленскую, Гродненскую, Минскую губернии и Белостокскую область, которые были преобразованы в департаменты с двойной (местной шляхетской и французской) администрацией. Для Витебской и Могилёвской губерний назначались отдельные правления, состоявшие преимущественно из польских помещиков и ксендзов. Основной функцией данных администраций было обеспечение французских войск продовольствием, лошадьми и фуражом. Восстановленное Наполеоном Великое княжество Литовское воспринималось шляхтичами лишь в качестве переходной ступени к возрождению Польши в границах 1772 года, поэтому Временное правительство ВКЛ сразу после его создания вошло в состав Генеральной конфедерации Королевства Польского. Политические деятели, принявшие участие в работе новых органов власти на территории Им приписывается особая литвинская идентичность и стремление создать независимое от Польши Литовское княжество. Однако «литвинство» для шляхтичей XIX века было не более чем региональной разновидностью общепольской национальной идеи («роду литовского, нации польской»), а потому говорить об их литвинском патриотизме несерьёзно. Шляхта воспринимала ВКЛ как восточную Польшу, «Новопольшу» (название это в итоге не прижилось, но его пытались ввести в «Граждане, поляки! Наконец пробил час нашего счастья, — говорилось в прокламации Комиссии Временного правительства Минского департамента. — Попечением величайшего из монархов и мужеством его непобедимой армии мы возвращены Отечеству. Временное правительство… извещает об этом радостном сердцу всех поляков событии в надежде, что все достойные поляки будут содействовать всем предначертаниям Правительства, направленным к счастью Отечества и к оправданию надежд Великого Наполеона, великодушного нашего Избавителя». Не менее красноречивым было воззвание гродненской администрации: «Настало время показать всему миру, что мы поляки, что мы ещё не утратили того народного духа, коим гордились наши предки. Под влиянием этого именно духа часть горожан соединилась в Конфедерацию. Акт её, протокол заседания и устав оглашаются для сведения жителей Гродненского уезда, а также и для части его, называемой Сокольским уездом — Советом Конфедерации, призывающей, во имя нашей общей матери Родины, к объединению всех поляков, всех граждан, живущих на Польской земле». Или, например, депеша в Варшаву от пинской шляхты: «Мы, обыватели Запинского и Пинского уездов, получив от Его Светлости князя Шварценберга, главнокомандующего Австрийских вспомогательных войск, Акт Генеральной Конфедерации Варшавского Сейма, будучи проникнуты чувством святой любви к Родине, с полнейшей сердечной радостью присоединяемся к Генеральной Конфедерации Варшавского Сейма.
На оккупированной французами территории белорусы развернули мощное партизанское движение (аналогичное тому, которое было в период Великой Отечественной войны). Белорусский историк «Православные Ещё двадцати лет не прошло, как они свободно вздохнули, избавившись от Вот почему неприятель, проходя по Минской губернии, на всём её пространстве встречал лишь опустелые деревни. Казалось, всё сельское население вымерло; оно бежало от ненавистных французов и поляков в глубь своих дремучих и болотистых лесов… В этой глуши, скрытые от чужих глаз, белорусские мужички Стоило только отдельным французским солдатам неосмотрительно удалиться в сторону от движения армии, как они попадали в руки крестьян; расправа с ними была коротка: их беспощадно убивали». Особенно широкий размах партизанское движение получило в Витебском уезде. Партизаны производили массовое истребление наполеоновских солдат витебского гарнизона, отправлявшихся из города в деревни на поиски продовольствия. Французский интендант Витебска маркиз де Пасторе признавал в своих записках, что ему с большим трудом удавалось обеспечивать продовольствием Перед Бородинской битвой Наполеон вынужден был выделить из своих главных сил Ярость белорусов выливалась также в поджоги и разграбления владений польских помещиков, поддерживавших французов. Так, крестьяне деревни Смолевичи Борисовского уезда под предводительством Прокопа Козловского сожгли имение одного из Радзивиллов вместе с самим его хозяином. Непосредственный участник событий 1812 года «Дворяне этих губерний Белоруссии, которые всегда были подонками польского дворянства, дорого заплатили за желание освободиться от русского владычества. Их крестьяне сочли себя свободными от ужасного и бедственного рабства, под гнётом которого они находились благодаря скупости и разврату дворян; они взбунтовались почти во всех деревнях, переломали мебель в домах своих господ, уничтожили фабрики и все заведения и находили в разрушении жилищ своих мелких тиранов столько же варварского наслаждения, сколько последние употребили искусства, чтобы довести их до нищеты».
Тогда же появилось слово «шаромыжник» — от французского «cher ami» — «дорогой друг». Так французы обращались к белорусам. Выдающийся филолог и этнограф Евдоким Романов в 1885 году записал в Гомельском уезде белорусскую народную песню периода Отечественной войны 1812 года, в которой Россия называется «матерью», русский император — «белым царём», а казачьего атамана Платова — своим героем. Мать Росея, мать Росея, мать Росейская земля! Особо отличившиеся в период войны белорусские крестьяне были награждены русским правительством крестами и медалями. Так, по ходатайству Петра Витгенштейна, Михаила Барклая де Толли и начальника Главного штаба князя Петра Волконского 4 апреля 1817 года Александр І наградил медалями участников Отечественной войны 22 крестьян из деревни Жарцы Витебской губернии. Весьма примечательна судьба Федоры Мироновой, крестьянки из села Погурщина Полоцкого уезда. Она доставляла в штаб русской армии сведения о размещении неприятельских войск и складов. После войны владевший крестьянкой польский помещик распорядился выпороть её за то, что она посмела помогать «пшеклентым москалям», а затем продал несчастную в другой уезд. Возмущённая такой несправедливостью, Федора отправилась искать правду в Что касается многочисленного еврейского населения городов и местечек Белоруссии, то оно осталось полностью лояльным России. «Мы не могли достаточно нахвалиться усердием и привязанностью, которые выказывали нам евреи… Они опасались возвращения польского правительства, при котором подвергались всевозможным несправедливостям и насилиям, и горячо желали успеха нашему оружию и помогали нам, рискуя своей жизнью и даже своим состоянием». Несмотря на введённую Екатериной II черту оседлости, евреи больше боялись возрождения польского государства, чем гнёта «кровавого царизма». Таким образом, в Белоруссии в 1812 году сложилась следующая диспозиция: местные поляки — за Наполеона, белорусы с евреями — на стороне России. Казалось бы, победа в Отечественной войне не может интерпретироваться иначе, как общерусское историческое событие, значимое как для Великороссии, так и для Белоруссии; при этом, безусловно, трагическое для Польши. Однако белорусские националисты выкидывают свой излюбленный фортель — объявляют поляков белорусами (чем Доминик Иероним Радзивилл не белорус?) и получают в результате нечто вроде братоубийственной гражданской войны, где их симпатии, разумеется, на стороне Наполеона (пусть корсиканец, лишь бы не москаль). Отсюда и «растут ноги» у заявлений про «не наши войны». Кирилл Автор Кирилл Юрьевич
Подпишитесь на нас
Загрузка... 451
Похожие новости
|
Выбор дня
Новости партнеров
Новости партнеров
Комментарии
|